Новое в судебной практике по спорам о компенсации морального вреда
15 ноября 2022 года Пленумом Верховного Суда РФ было принято Постановление N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее — Постановление). В связи с принятием указанного Постановления признано утратившим силу действовавшее ранее Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (п. 69 Постановления).
Принятие Постановления, как представляется, в целом будет способствовать дальнейшему развитию и совершенствованию судебных подходов к применению норм российского законодательства о компенсации морального вреда. Как показывает текст Постановления, в нем нашли существенное отражение результаты научных исследований в области института компенсации морального вреда, в том числе и выполненные автором настоящей статьи. Вместе с тем, не все сформулированные в Постановлении рекомендации обладают достаточной ясностью и определенностью, поэтому ряд его положений требует серьезного анализа.
Начнем с п. 1 Постановления, где дается развернутое определение понятия морального вреда и отмечается, что под таким вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, право на жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.
Поскольку нематериальные блага и имущественные права в широком смысле охватывают собой все возможные объекты гражданских прав, которые могут принадлежать физическому лицу (ст. 128 ГК РФ), то можно сказать, что моральный вред — это страдания, причиненные гражданину любым нарушением его прав.
Понятие физических и нравственных страданий раскрывается в п. 14 Постановления, согласно которому под физическими страданиями предлагается понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями — страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).
Следует также обратить внимание на развернутый неисчерпывающий перечень примеров личных неимущественных прав и иных нематериальных благ, нарушение которых может причинять гражданину моральный вред. При этом в п. 2 Постановления дополнительно отмечается, что отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на компенсацию морального вреда, причиненного действиями (бездействием), нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага.
В качестве примера таких случаев приводится возможность взыскания компенсации морального вреда, причиненного в случае разглашения вопреки воле усыновителей охраняемой законом тайны усыновления; компенсация морального вреда, причиненного незаконными решениями, действиями (бездействием) органов и лиц, наделенных публичными полномочиями; компенсация морального вреда, причиненного гражданину, в отношении которого осуществлялось административное преследование, но дело было прекращено в связи с отсутствием события или состава административного правонарушения либо ввиду недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены соответствующие постановление, решение.
Весьма важное значение имеет упоминание в п. 3 Постановления о том, что моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, в силу п. 2 ст. 1099 ГК РФ подлежит компенсации в случаях, предусмотренных законом (например, ст. 15 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 «О защите прав потребителей», абз. 6 ст. 6 Федерального закона от 24 ноября 1996 года N 132-ФЗ «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации»), при этом в указанных случаях компенсация морального вреда присуждается истцу при установлении судом самого факта нарушения его имущественных прав. То есть истец в этом случае освобождается от доказывания факта претерпевания им морального вреда (этот факт предполагается), что, впрочем, не лишает ответчика возможности доказывать отсутствие в действительности у истца по каким-либо причинам страданий в связи с нарушением его имущественных прав.
Из п. 3 Постановления также следует, что сформулированная в нем презумпция претерпевания морального вреда должна применяться и в случае нарушения любых принадлежащих гражданину неимущественных прав. Иными словами, установление судом факта совершения в отношении потерпевшего любого правонарушения одновременно создает, исходя из п. 3 Постановления, презумпцию факта претерпевания потерпевшим морального вреда. Поэтому применительно к требованию о компенсации морального вреда установлению подлежат лишь обстоятельства, влияющие на размер компенсации (ст. 151, 1101 ГК РФ).
Такой вывод следует и из п. 12 Постановления, где перечислены предусмотренные законом основания и условия применения такой меры гражданско-правовой ответственности, как компенсация морального вреда, а именно: физические или нравственные страдания потерпевшего; неправомерные действия (бездействие) причинителя вреда; причинная связь между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вина причинителя вреда (ст. 151, 1064, 1099 и 100 ГК РФ). В этом же пункте Постановления указывается, что потерпевший — истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. При этом в п. 12 Постановления нет указания на обязанность потерпевшего доказать факт претерпевания им страданий вследствие нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага.
В контексте вопроса о презумпции факта претерпевания гражданином морального вреда в случае совершения в отношении его неправомерного действия (бездействия) следует обратить внимание и на п. 15 — 17 Постановления. Так, в п. 15 Постановления указывается, что причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда. При этом привлечение лица, причинившего вред здоровью потерпевшего, к уголовной или административной ответственности не является обязательным условием для удовлетворения иска.
Как подчеркивается в п. 16 Постановления, в случаях, если законом предусмотрена обязанность ответчика компенсировать моральный вред в силу факта нарушения иных прав потерпевшего, при доказанности факта нарушения права гражданина (например, потребителя) отказ в удовлетворении требования о компенсации морального вреда не допускается. Факт причинения морального вреда потерпевшему от преступления, в том числе преступления против собственности, не нуждается в доказывании, если судом на основе исследования фактических обстоятельств дела установлено, что это преступление нарушает личные неимущественные права потерпевшего либо посягает на принадлежащие ему нематериальные блага (п. 17 Постановления).
Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом означает, согласно п. 18 Постановления, что противоправное поведение причинителя вреда повлекло наступление негативных последствий в виде физических или нравственных страданий потерпевшего.
Представляет особый интерес п. 4 Постановления, в котором судам рекомендовано учитывать, что в случаях, если действия (бездействие), направленные против имущественных прав гражданина, одновременно нарушают его личные неимущественные права или посягают на принадлежащие ему нематериальные блага, причиняя этим гражданину физические или нравственные страдания, компенсация морального вреда взыскивается на общих основаниях. В качестве примера такого случая приводится умышленная порча одним лицом имущества другого лица, представляющего для последнего особую неимущественную ценность (единственный экземпляр семейного фотоальбома, унаследованный предмет обихода и др.).
Пункт 4 Постановления вызывает довольно серьезные вопросы. Прежде всего здесь привлекает внимание слово «направленные», которое указывает на умышленный (причем с прямым умыслом) характер действия или бездействия, нарушающего имущественные права гражданина. При этом, как следует из п. 4, умысел причинителя вреда должен быть направлен на нарушение имущественных прав гражданина, в то время как в отношении нарушения неимущественных прав такой направленности умысла, как и умысла как такового, не требуется.
Приведенный в п. 4 Постановления пример вызывает следующее представление. Предположим, что хозяин, принимающий гостя, показывает ему свой семейный фотоальбом, в котором есть фотография, представляющая для хозяина особую неимущественную ценность, например единственная сохранившаяся фотография семейного предка. Если у гостя вследствие внезапно возникшей у него неприязни к хозяину или по любым иным причинам возникает намерение причинить вред имуществу хозяина и он в целях реализации этого намерения хватает первый подвернувшийся ему под руку предмет (каковым оказывается фотография семейного предка) и уничтожает его, то моральный вред подлежит взысканию с причинителя вреда, как указывается в п. 4 Постановления, «на общих основаниях». Если же у гостя стоит под рукой чашка горячего чая и гость размашистым жестом неосторожно ставит эту чашку на фотографию, расплескивая горячую жидкость, в результате чего фотография оказывается повреждена или полностью уничтожена, то причиненный моральный вред компенсации не подлежит, хотя имущественный вред близок к нулю, сводясь к стоимости старой фотобумаги, а моральный вред может быть огромен? Или все же подлежит, но не «на общих основаниях»?
Ни нормы о компенсации морального вреда, ни общие нормы ГК РФ о возмещении вреда не позволяют дать ответы на поставленные вопросы и не содержат никакого основания для того суждения, которое сформулировано в п. 4 Постановления. Одним из общих оснований ответственности за причинение вреда, в том числе морального, является вина причинителя вреда (п. 2 ст. 1064, 1099, 1100 ГК РФ). Какого-либо правового значения для наступления ответственности за причинение морального и иного вреда форма вины причинителя вреда (умысел или неосторожность) не имеет. Собственно говоря, в п. 22 Постановления сам Верховный Суд РФ правильно отмечает, что моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность), и лишь при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (ст. 1101 ГК РФ). Таким образом, тезисы п. 4 Постановления не находят подкрепления в действующем законодательстве, порождают серьезные и неустранимые сомнения и нуждаются в корректировке.
Высказанные выше соображения относительно п. 4 Постановления в определенной мере касаются и п. 5 Постановления, где указано, что гражданин, потерпевший от преступления против собственности, например, при совершении кражи, мошенничества, присвоения или растраты имущества, причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием и др., вправе предъявить требование о компенсации морального вреда, если ему причинены физические или нравственные страдания вследствие нарушения личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага.
Очевидно, сформулированная Верховным Судом РФ в п. 5 Постановления рекомендация является отражением сделанного Конституционным Судом РФ в Постановлении от 26.10.2021 N 45-П вывода о том, что ст. 151 ГК РФ сама по себе не исключает компенсацию морального вреда в случае совершения в отношении гражданина преступления против собственности, которое нарушает не только имущественные права данного лица, но и его личные неимущественные права или посягает на принадлежащие ему нематериальные блага (включая достоинство личности), если при этом такое преступление причиняет указанному лицу физические или нравственные страдания.
Принят во внимание Верховным Судом РФ и сделанный Конституционным Судом РФ в Постановлении N 45-П вывод о несоответствии ч. 1 ст. 151 ГК РФ Конституции РФ в той мере, в какой она — по смыслу, придаваемому ей судебным толкованием, в том числе во взаимосвязи с п. 2 ст. 1099 ГК РФ, — служит основанием для отказа в компенсации морального вреда, причиненного гражданину совершенным в отношении его преступлением против собственности, в силу одного лишь факта квалификации данного деяния как посягающего на имущественные права потерпевшего, без установления на основе исследования фактических обстоятельств дела того, причинены ли потерпевшему от указанного преступления физические или нравственные страдания вследствие нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага.
Думается, что центральное место в мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ N 45-П занимает суждение о том, что любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является одновременно и наиболее грубым посягательством на достоинство личности — конституционно защищаемое и принадлежащее каждому нематериальное благо, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия. В соответствии с Конституцией РФ к числу основных прав и свобод человека и гражданина относится и право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.
С учетом этого, как указывает Конституционный Суд РФ, любое преступление против собственности, обладая наибольшей степенью общественной опасности по сравнению с гражданскими или административными правонарушениями, посягающими на имущественные права, не только существенно умаляет указанное конституционное право, но и фактически всегда посягает на достоинство личности. В то же время — при определенных обстоятельствах — оно может причинять потерпевшему от преступления как физические, так и нравственные страдания (моральный вред). Вместе с тем сам факт причинения потерпевшему от преступления против собственности физических или нравственных страданий не является во всех случаях безусловным и очевидным. К тому же характер и степень такого рода страданий могут различаться в зависимости от вида, условий и сопутствующих обстоятельств совершения самого деяния, а также от состояния физического и психического здоровья потерпевшего, уровня его материальной обеспеченности, качественных характеристик имущества, ставшего предметом преступления, его ценности и значимости для потерпевшего и т.д.
В этом смысле, как отметил Конституционный Суд РФ, реализация потерпевшим от преступления против собственности конституционного права на компенсацию причиненного ущерба может включать в себя и нейтрализацию посредством возмещения морального вреда понесенных потерпевшим физических или нравственных страданий, но лишь при условии, что таковые реально были причинены лицу преступным посягательством не только на его имущественные права, но и на принадлежащие ему личные неимущественные права или нематериальные блага, среди важнейших из которых — достоинство личности.
В абз. 1 п. 6 Постановления со ссылкой на ст. 151 и п. 11 ст. 152 ГК РФ указывается, что правила о компенсации морального вреда не применяются к защите деловой репутации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Здесь целесообразно обратить внимание на то, что в действительности п. 11 ст. 152 ГК РФ прямо исключает применение положений ст. 152 ГК РФ о защите деловой репутации гражданина путем компенсации морального вреда для защиты деловой репутации лишь юридического лица (о деловой репутации индивидуального предпринимателя здесь не упоминается). Представляется, что таким образом Верховный Суд необоснованно применяет расширительное толкование в отношении установленного законом изъятия на применение одного из предусмотренных законом способов защиты гражданских прав — компенсации морального вреда.
Дело в том, что юридическое лицо, как порожденная в силу закона искусственная конструкция, в силу самого своего существа не способно испытывать физические и нравственные страдания. В отношении юридического лица либо его частей закон не устанавливает и юридической фикции в виде способности испытывать страдания. Однако у гражданина — индивидуального предпринимателя есть способность претерпевать страдания, что принципиально отличает его в этом отношении от юридического лица.
Видимо, в целях устранения несоответствия абз. 1 п. 6 Постановления закону в абз. 2 того же пункта Верховный Суд уточняет, что физическое лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, в том числе без государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, не лишено возможности требовать компенсации морального вреда в случае, если в связи с осуществлением указанной деятельности было допущено посягательство на принадлежащие ему иные нематериальные блага или нарушение его личных неимущественных прав.
Иными словами, п. 6 Постановления полностью исключает применение компенсации морального вреда для защиты деловой репутации юридического лица, а также исключает применение компенсации морального вреда для защиты деловой репутации индивидуального предпринимателя, если умаление его деловой репутации не связано с умалением принадлежащих ему нематериальных благ. В конечном итоге отсюда следует, что Верховный Суд РФ вполне обоснованно не относит деловую репутацию гражданина — индивидуального предпринимателя к числу принадлежащих гражданину от рождения или в силу закона нематериальных благ в смысле п. 1 ст. 150 ГК РФ, то есть к числу не отчуждаемых и непередаваемых иным способом нематериальных благ.
В п. 8 Постановления обращается на неразрывную связь с личностью потерпевшего права требовать компенсации морального вреда, в том числе в случае нарушения прав потребителей, в связи с чем оно не может быть передано в порядке правопреемства, в частности уступки требования. Однако право требования денежной суммы, взысканной судом в счет компенсации морального вреда, может быть передано потерпевшим в порядке правопреемства (уступки требования) любому лицу. Право на компенсацию морального вреда, как неразрывно связанное с личностью потерпевшего, не входит в состав наследственного имущества и не может переходить по наследству, однако право на получение денежной суммы, взысканной судом в счет компенсации морального вреда, переходит к наследникам в составе наследственной массы в случае, если потерпевшему присуждена компенсация, но он умер, не успев получить ее. Требование о компенсации морального вреда, предъявленное в защиту нематериальных благ, принадлежавших умершему, не подлежит судебной защите, если иное не установлено законом (п. 9, 10 Постановления).
В п. 11 Постановления отмечается, что на требования о компенсации морального вреда, вытекающие из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ, исковая давность не распространяется, кроме случаев, предусмотренных законом (абз. 2 ст. 208 ГК РФ). При этом на требования о компенсации морального вреда, вытекающие из нарушения имущественных или иных прав, для защиты которых законом установлена исковая давность или срок обращения в суд, распространяются сроки исковой давности или обращения в суд, установленные законом для защиты прав, нарушение которых повлекло причинение морального вреда. Например, требование о компенсации морального вреда, причиненного работнику нарушением его трудовых прав, может быть заявлено в суд одновременно с требованием о восстановлении нарушенных трудовых прав (с соблюдением установленных сроков обращения в суд с требованием о восстановлении нарушенных трудовых прав) либо в течение трех месяцев после вступления в законную силу решения суда, которым эти права были восстановлены полностью или частично (ч. 3 ст. 392 Трудового кодекса РФ).
Что касается способа и размера компенсации морального вреда, то общие рекомендации по этим вопросам сформулированы в п. 24 — 36 Постановления. Так, в п. 24 Постановления отмечается, что по общему правилу моральный вред компенсируется по решению суда в денежной форме, однако причинитель вреда вправе во внесудебном порядке добровольно предоставить потерпевшему компенсацию морального вреда как в денежной, так и в иной форме (например, в виде ухода за потерпевшим, в передаче какого-либо имущества, в оказании какой-либо услуги, в выполнении самим причинителем вреда или за его счет работы, направленной на сглаживание физических и нравственных страданий потерпевшего).
Однако, как указывается в п. 24 Постановления, факт получения потерпевшим добровольно предоставленной причинителем вреда компенсации как в денежной, так и в иной форме, как и сделанное потерпевшим в рамках уголовного судопроизводства заявление о полной компенсации причиненного ему морального вреда, не исключает возможности взыскания компенсации морального вреда в порядке гражданского судопроизводства. Суд вправе взыскать компенсацию морального вреда в пользу потерпевшего, которому во внесудебном порядке была выплачена либо предоставлена в неденежной форме компенсация, если исходя из обстоятельств дела придет к выводу о том, что компенсация, полученная потерпевшим, не позволяет в полном объеме компенсировать причиненные ему физические или нравственные страдания.
Буквальное прочтение п. 24 Постановления вряд ли будет способствовать повышению тенденции к добровольной компенсации морального вреда потерпевшему со стороны причинителя вреда. Поэтому представляется необходимым сделать некоторые пояснения. Добровольная компенсация морального вреда может иметь две разновидности.
Первая разновидность заключается в том, что причинитель морального вреда по своей инициативе совершает действия, направленные на сглаживание причиненных потерпевшему страданий. Потерпевший принимает эти действия, но это не означает признания с его стороны результатов этих действий компенсацией морального вреда в полном объеме. Поэтому возможно дополнительное взыскание компенсации морального вреда в судебном порядке, о чем и идет речь в п. 24 Постановления.
Вторая разновидность добровольной компенсации морального вреда может состоять в заключении между причинителем морального вреда и потерпевшим внесудебного соглашения, в котором, в частности, потерпевший признает причитающуюся ему согласно такому соглашению компенсацию полностью достаточной для нейтрализации причиненных ему страданий. В этом случае дополнительное взыскание компенсации морального вреда в судебном порядке будет возможно лишь после признания судом соглашения о добровольной компенсации недействительным по основаниям, предусмотренным ГК РФ, либо после расторжения такого соглашения, если оно еще не исполнено.
В п. 25 Постановления судам предлагается при разрешении спора о компенсации морального вреда в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, а также форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 Постановления).
Как разъясняется в п. 27 Постановления, тяжесть причиненных потерпевшему страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий.
При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо также устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага. Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (п. 28 Постановления).
Как представляется, в п. 29 Постановления, где указывается, что суд, разрешая спор о компенсации морального вреда, в числе иных заслуживающих внимания обстоятельств может учесть тяжелое имущественное положение ответчика-гражданина, которое, однако, не может служить основанием для отказа во взыскании компенсации морального вреда, есть некоторые дефекты. Редакционный дефект состоит в том, что в этом пункте прямо не указано, каким образом имущественное положение ответчика влияет на размер компенсации, хотя по смыслу п. 29 понятно, что речь идет об уменьшении размера компенсации. Другой дефект п. 29 Постановления состоит в безоговорочном включении имущественного положения потерпевшего в число иных заслуживающих внимания обстоятельств, позволяющих уменьшить размер компенсации, в то время как п. 3 ст. 1083 ГК РФ позволяет суду уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно. Таким образом, если моральный вред причинен умышленными действиями, принятие во внимание имущественного положения гражданина — причинителя вреда не допускается.
При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 1101 ГК РФ), в связи с чем сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания, устранить эти страдания либо сгладить их остроту. Поэтому вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться судом с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой и незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении. При этом неуказание истцом размера компенсации морального вреда, как и предъявление требования о взыскании компенсации в незначительном размере, не является основанием для отказа в иске. Если определение размера компенсации морального вреда оставлено истцом на усмотрение суда, то суд, придя к выводу о необходимости присуждения данной компенсации, определяет ее размер, руководствуясь ст. 151 и 1101 ГК РФ (п. 30, 31 Постановления).
В качестве отдельного случая компенсации морального вреда Верховный Суд РФ упоминает, в частности, моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов (п. 37 Постановления). На основании ч. 1 ст. 151 ГК РФ суд вправе удовлетворить требование о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц этих органов, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага. В то же время моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления и их должностных лиц, нарушающих имущественные права гражданина, компенсации не подлежит.
Однако моральный вред подлежит компенсации, если оспоренные действия (бездействие) повлекли последствия в виде нарушения личных неимущественных прав граждан. Например, несоблюдение государственными органами нормативных предписаний при реализации гражданами права на получение мер социальной защиты (поддержки), социальных услуг, предоставляемых в рамках социального обслуживания и государственной социальной помощи, иных социальных гарантий, осуществляемое в том числе в виде денежных выплат (пособий, субсидий, и т.д.), может порождать право таких граждан на компенсацию морального вреда, если указанные нарушения лишают гражданина возможности сохранять жизненный уровень, необходимый для поддержания его жизнедеятельности и здоровья, обеспечения достоинства личности.
При рассмотрении спора о компенсации морального вреда, причиненного в связи с незаконным или необоснованным уголовным или административным преследованием, судам рекомендуется исходить из того, что моральный вред может проявляться, например, в возникновении заболеваний в период незаконного лишения истца свободы, его эмоциональных страданиях в результате нарушений со стороны государственных органов и должностных лиц прав и свобод человека и гражданина, в испытываемом унижении достоинства истца как добросовестного и законопослушного гражданина, ином дискомфортном состоянии, связанном с ограничением прав истца на свободу передвижения, выбор места пребывания, изменением привычного образа жизни, лишением возможности общаться с родственниками и оказывать им помощь, распространением и обсуждением в обществе информации о привлечении лица к уголовной или административной ответственности, потерей работы и затруднениями в трудоустройстве по причине отказов в приеме на работу, сопряженных с фактом возбуждения в отношении истца уголовного дела, ограничением участия истца в общественно-политической жизни (п. 42 Постановления).
При определении размера компенсации судам в указанных случаях надлежит учитывать в том числе длительность и обстоятельства уголовного преследования, тяжесть инкриминируемого истцу преступления, избранную меру пресечения и причины избрания определенной меры пресечения, длительность и условия содержания под стражей, однократность и неоднократность такого содержания, вид и продолжительность назначенного уголовного наказания, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, личность истца (в частности, образ жизни и род занятий истца, привлекался ли истец ранее к уголовной ответственности), ухудшение состояния здоровья, нарушение поддерживаемых истцом близких семейных отношений с родственниками и другими членами семьи, лишение его возможности оказания необходимой им заботы и помощи, степень испытанных нравственных страданий.
Применительно к компенсации морального вреда, причиненного нарушением трудовых прав, в п. 46 Постановления указывается, что работник в силу ст. 237 Трудового кодекса РФ имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя — незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, и др. В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.
Согласно ст. 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве, суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.
При определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника должны учитываться, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника (п. 47 Постановления).
Пункты 48 — 50 Постановления посвящены компенсации морального вреда, причиненного гражданину при некачественном оказании ему медицинской помощи. Как указывается в п. 48 Постановления, разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели ли к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.
При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода. На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.
Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ.
Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (п. 49 Постановления).
Ряд пунктов Постановления посвящены праву на компенсацию морального вреда, причиненного распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина. В п. 50 Постановления отмечается, что такое право возникает у гражданина на основании ст. 152 ГК РФ в случае распространения о нем любых таких сведений, в том числе сведений о его частной жизни. Истец по делу о компенсации морального вреда, причиненного распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений, а ответчик — соответствие действительности распространенных сведений (п. 1 ст. 152 ГК РФ). При причинении вреда распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию гражданина, наличие морального вреда предполагается, а компенсация морального вреда взыскивается судом независимо от вины причинителя вреда (абз. 4 ст. 1100 ГК РФ).
Компенсация морального вреда может быть взыскана судом также в случаях распространения о гражданине сведений, как соответствующих, так и не соответствующих действительности, которые не являются порочащими его честь, достоинство, деловую репутацию, но распространение которых повлекло нарушение иных принадлежащих гражданину личных неимущественных прав или нематериальных благ (например, сведений, относящихся к личной или семейной тайне). Обязанность компенсировать моральный вред, причиненный распространением такой информации, может быть возложена на ответчика в силу ст. 150, 151 ГК РФ.
При рассмотрении дел по спорам о компенсации морального вреда, причиненного в связи с распространением о гражданине сведений, порочащих его честь, достоинство, деловую репутацию, или иных сведений, распространение которых может причинить моральный вред, судам надлежит обеспечивать баланс между такими гарантированными Конституцией РФ правами и свободами, как право граждан на защиту чести, достоинства, деловой репутации, свобода мысли, слова, массовой информации, право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, право на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления.
Если судом будет установлено, что истцом заявлено требование о компенсации морального вреда, причиненного распространением оценочных суждений, мнений, убеждений, суд может удовлетворить его, если суждения, мнения, убеждения ответчика были высказаны в оскорбительной форме, унижающей честь и достоинство истца (п. 51 Постановления).
При определении размера подлежащей взысканию с ответчика денежной компенсации морального вреда по делам о защите чести, достоинства или деловой репутации гражданина в п. 52 Постановления судам рекомендуется принимать во внимание, в частности, содержание порочащих сведений и их тяжесть в общественном сознании, способ и длительность распространения недостоверных сведений, степень их влияния на формирование негативного общественного мнения о лице, которому причинен вред, то, насколько его достоинство, социальное положение или деловая репутация при этом были затронуты, нравственные и физические страдания истца, другие отрицательные для него последствия, личность истца, его общественное положение, занимаемую должность, иные индивидуальные особенности (например, состояние здоровья).
